Шеррилин Кеньон - Танец с дьяволом [Зарек и Астрид]
Артемида сидела на троне; перед ней стоял ее брат-близнец Аполлон.
При его появлении оба они изумленно обернулись.
Неудивительно, что Артемида приказала ему пойти отдохнуть!
Она прекрасно знала, что с Аполлоном ему лучше не встречаться. Ашерон и солнечный бог «ладили» друг с другом еще хуже, чем сама Артемида с Сими.
Вот и сейчас Аполлон, не раздумывая, бросился на него.
Вытянув вперед руку, Эш отбросил бога к стене.
— Держись от меня подальше, Солнечный мальчик! Я сейчас не настроен играть в игры!
И направился к дверям, но теперь путь ему преградила Артемида.
— Куда ты?
— Ухожу.
— Ты не можешь уйти!
— Прочь с дороги, Артемида! Я не хочу причинять тебе боль, но, если будешь путаться под ногами, сдерживаться не стану!
— Ты поклялся, что останешься здесь на две недели! Если уйдешь с Олимпа, умрешь! Ты же знаешь, что ты не в силах нарушить свою клятву.
Прикрыв глаза, Эш тихо выругался. Об этом он в своем гневе совершенно забыл! В отличие от клятв олимпийских богов, его клятва была действительно нерушима: дав обещание, он был связан им и, как бы ни хотел, не мог его отменить.
— Что он вообще здесь делает? — прорычал Аполлон. — Ты говорила, что больше он здесь не появится!
— Аполлон, заткнись! — прервали его оба.
Эш бросил на Артемиду такой взгляд, что она невольно отступила на шаг.
— Почему ты снова солгала мне о Танате? Ты уверяла, что сможешь его отозвать!
— Я не лгала.
— Да ну? А почему же он сейчас бродит по Аляске и убивает моих Охотников?
— Он убил Зарека?
Эш скривил губы.
— Не надо смотреть на меня с такой надеждой. Нет, не Зарека. Другого.
На лице Артемиды отразилось нескрываемое разочарование.
— Кого?
— Откуда мне знать? Я же заперт здесь, с тобой!
Она расправила плечи.
— После того как его выпустил Дион, я приказала Оракулам заточить его снова. Я была уверена, что они это сделали.
— Так кто же его освободил на этот раз?
Оба разом повернулись к Аполлону.
— Это не я! — запротестовал Аполлон. — Я даже не знаю, где ты держишь эту тварь!
— Молись, чтобы это оказался не ты, — зловеще протянул Ашерон.
Аполлон зло усмехнулся.
— Ты меня не напугаешь, смертный. Однажды я тебя убил — убью и еще раз.
В ответ Эш широко улыбнулся. То было тогда, а теперь они играют на новом поле и по совершенно другим правилам, с которыми он надменного бога с удовольствием познакомит!
— Попробуй.
Артемида встала между ними.
— Аполлон, уходи!
— А он?
— Не твоя забота.
Аполлон смерил их взглядом, полным презрения.
— Странно, что ты впускаешь подобных личностей к себе в храм!
Удивительно, но Артемида не нашлась, что ответить: она опустила глаза, и лицо ее запылало.
Иного Эш и не ожидал.
Она стыдилась его, стыдилась их отношений. Всегда старалась держать его подальше от других олимпийских богов. Уже много столетий другие боги знали, что Эш навещает Артемиду. Несомненно, ходили слухи о том, зачем он ходит к ней в храм и почему остается там так долго. Но Артемида никогда не подтверждала, что между ними что-то есть. Даже не прикасалась к нему на глазах у других.
Странно, но и теперь, одиннадцать тысяч лет спустя, он так и не привык к роли «маленького грязного секрета» богини. После всего, что они пережили вместе, она не смеет даже глаз на него поднять в присутствии посторонних! И при этом привязывает его к себе и запрещает уходить!
Нездоровые у них отношения. Он это знает лучше других.
К несчастью, у него нет выбора.
Но, если когда-нибудь ему удастся освободиться, ни одной секунды он не останется рядом с ней! И им обоим это прекрасно известно.
Вот почему Артемида не жалеет сил, чтобы как можно прочнее привязать Эша к себе.
— Цулос! — презрительно скривив губы, процедил Аполлон.
Эш замер, услышав это древнегреческое оскорбление. Не в первый раз его так называли. В далекой смертной жизни, слыша это слово, он с усмешкой отвечал: «Да, я такой!»
Но и теперь, одиннадцать тысяч лет спустя, это словцо подходило ему ничуть не меньше и так же сильно ранило!
Только теперь он не радовался этому.
Теперь оно поражало его в самое сердце.
Артемида схватила брата за ухо и подтолкнула к дверям.
— Пошел вон! — прорычала она, вытолкала его и захлопнула за ним дверь.
Затем повернулась к Ашерону.
Эш стоял неподвижно. Оскорбление все еще жгло его, словно кипящая смола.
— Не обращай на него внимания. Он просто кретин!
Эш не стал спорить — с этим он был вполне согласен.
— Сими! Прими человеческий облик.
Сими выскользнула из-под его рукава и явилась перед ним.
— Да, акри?
— Охраняй Зарека и Астрид.
— Нет! — воскликнула Артемида. — Не отправляй ее к ним! Она все расскажет Зареку!
— Пусть рассказывает. Пора ему понять.
— Понять что? Хочешь, чтобы он узнал о тебе правду?
Эш ощутил, как где-то в глубине его существа нарастает и рвется на волю жаркая волна гнева. Почувствовал, как серебристые глаза его становятся красными, и, словно подтверждая опасные перемены в облике Ашерона, Артемида отступила на шаг.
— Вообще-то я скрывал от него правду о тебе! — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Да неужели, Ашерон? Значит, меня защищал? А мне-то казалось, ты стер его память о той ночи, страшась того, что он узнает именно о тебе!
Новая жаркая волна прокатилась по телу.
Эш поднял руку, призывая Артемиду к молчанию. Пока не поздно. Пока его силы не взяли над ним верх. Давно, слишком давно он в последний раз наедался досыта; и понимал, что еще немного — и он не сможет совладать с собой.
Еще одно ее слово… и даже богам неведомо, к чему это может привести.
Он перевел взгляд на Сими, ожидающую приказаний.
— Не разговаривай с Зареком, Сими. Просто проследи, чтобы Танат не убил ни его, ни Астрид.
— Скажи, чтобы и она Таната не трогала!
Эш хотел возразить, но остановил себя. Времени у них мало; к тому же споры с богиней грозят ему потерей власти над собой. А если Танат убьет Зарека и Астрид, жизнь чрезвычайно осложнится. Для всех.
— Не убивай Таната, Сими. А теперь лети.
— Хорошо, акри, я защищу их. — И Сими исчезла.
Артемида сощурила зеленые глаза:
— Не могу поверить, что ты выпустил в мир эту тварь! Она же опаснее Зарека и Таната, вместе взятых!
— Арти, а что мне остается? Ты хоть представляешь, что может произойти, если Астрид погибнет? Не думала о том, что сделают тогда ее сестры?
— Она может умереть только по их воле.
